Найти «окно» в плотном рабочем графике Михаила Боярского крайне непросто – концерты, спектакли, переезды… Однако, узнав, что интервью будет о футболе, главный д’Артаньян всех времен и народов согласился без раздумий: «В понедельник у меня как раз будет свободный час между концертом и поездом в Москву. Приезжайте ко мне, поговорим». Отведенного времени явно не хватило – о любимом «Зените» Боярский готов беседовать часами...

БЕЗ ШАРФА И БЕЗ ШЛЯПЫ

Осенью Боярский пообещал: станет «Зенит» чемпионом – буду весь год носить сине-бело-голубой клубный шарф. Свидетельствую: с концерта Михаил Сергеевич вернулся в фанатской «розе». Но, усевшись напротив меня в стильное кресло, обитое красным бархатом, Боярский предстал уже без шарфа и – что самое удивительное – без своей знаменитой шляпы!

– Если бы предстояла фотосессия, надел бы и то, и другое, – признался актер, закуривая и потягивая молочный кофе. – А так в домашней обстановке могу позволить себе и расслабиться.

– На телевидении проблем не возникало из-за этого вашего обещания?

– Пожалуй, один раз. Меня пригласили на общественно-политическую передачу и попросили снять шарф. Но я особо не протестовал, понимал, что дело предстоит серьезное. А так ношу постоянно – и на концертах, и в жюри на «Фабрике звезд»… Меня, бывает, на улице мужики останавливают: «Боярский! Где шарф?». Распахиваю воротник, показываю. Отходят довольные.

Вообще меня удивляет – откуда все узнали про мое обещание?! Один раз ведь брякнул! Я от своих слов не отказываюсь, однако их ведь тоже не совсем верно донесли до общественности. Планировал носить шарф все время до начала сезона, а не до конца, как написали. Все-таки летом это несколько проблематично. Хотя, вы знаете, я уже даже как-то привык…

– Знаю, что у вас не один шарф. Любимый есть?

– Любимый тот, в котором вы меня после концерта видели: «Зенит – чемпион!». А шарфов у меня и в самом деле несколько десятков. И это, думаю, не предел, поскольку болельщики все дарят и дарят новые.

«ВВЕЛ БЫ В «ЗЕНИТЕ» РОЗГИ»

– Где вы были в ночь с 11 на 12 ноября 2007 года?

– Вы имеете в виду в ночь, когда «Зенит» стал чемпионом? (После паузы.) Дома. После матча в Раменском еще несколько часов пробыл в Москве, затем последним самолетом вылетел в Питер. Часа в два ночи был у себя.

– Совсем не отмечали победу?

– Не поверите: нет. Знаете, как у Пушкина: «Миг вожделенный настал, окончен мой труд многолетний. Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?». Так и я. Сгорел. Опустошение какое-то наступило, словно у актеров после премьеры. Как ни старайся, второй спектакль всегда пройдет хуже. Это закон театра, который, на мой взгляд, имеет много общего с футболом и футбольной командой.

– Понравилось ваше высказывание в концовке прошлого сезона: «Зенит» не видел золота так долго, как Робинзон Крузо не видел женщину». Мне страшно представить, что станется с Робинзоном, когда он наконец останется наедине с женщиной. А что станется в этом году с «Зенитом», как вам кажется?

– Мне тоже интересно, как ребята переживут этот сезон. Они люди молодые, богатые, знаменитые, в чем-то даже избалованные. Очень бы не хотелось, чтобы они расслабились, понадеявшись на русский авось: мол, и так все получится! Как этого избежать? Я на месте Дика Адвоката ввел бы розги. Жесточайшую дисциплину, которая оправдывала бы те деньги, которые футболисты получают. А не нравится – уходи. Правда, мне кажется, они не школьники, а взрослые люди и понимают, что нужно делать, дабы не испортить себе карьеру.

– Если речь зашла о дисциплине, не могу не вспомнить прошлогоднюю историю с Аршавиным, Денисовым и Анюковым, которые накануне матча со «Спартаком» ушли в ночной загул…

– Естественно, это неправильно. Думаю, я бы отреагировал так же, как Адвокат: отстранил ребят на какое-то время от команды. Однако справедливости ради скажу: сам я в молодости нередко поступал так же, как Аршавин и компания. Потому что это никак не сказывалось ни на моем физическом состоянии, ни на психологическом. Причем нам иногда приходилось играть даже по три спектакля – в одиннадцать утра, в два и в семь вечера. И ничего, справлялись. Это уже потом, с годами, такой образ жизни стал утомлять: появлялись одышка, усталость, желание побыстрее уйти со сцены…

Удивляет другое. Нам-то за те самые три спектакля в день зарплату никто не повышал и премиальные не выплачивал. А у нынешних футболистов есть серьезный материальный стимул: побеждайте – и вам воздастся. Но они считают возможным накануне матча пойти в ночной клуб…

– Пресыщенность деньгами?

– Безусловно. Игроки по полю с кошельками не бегают, но от этой темы никуда не уйти. Народ-то удивляется: вроде ребята – не Перельманы: сложнейших теорем не доказывали, на Нобелевскую премию не претендуют, почему же им столько платят? Это большая ответственность.

Хотя в любом случае «Зенит» провел достойный сезон. Пусть из игры команды пропали некий азарт, некое мальчишество, но зато зенитовский футбол стал более серьезным, более взвешенным. Более взрослым, если хотите.

«ЛЕГИОНЕРЫ – ЧТО НАЕМНИКИ НА ФРОНТЕ»

– Обозреватель «Советского спорта» Юрий Севидов считает, что оставлять «Зенит» без центральных защитников в канун важного еврокубкового матча – преступление. Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию?

– Я бы не был так категоричен. Если театр перед премьерой лишится исполнителя главной роли, то найти ему достойную замену не так-то просто. Деньгами тут не поможешь. Тут нужен серьезный кастинг. Так что отсутствие у «Зенита» центральных защитников – не упущение. Это проблема. Беда.

– Может, стоило попытаться удержать Шкртела в «Зените»?

– Во-первых, «Газпром» тоже не резиновый. Купили Шкртела за семьсот тысяч, продали за десять миллионов евро. Выгода налицо. Во-вторых, на мой взгляд, сегодняшние футболисты – это вазы, до краев наполненные водой. Если вливать в них еще – ничего не изменится. Если футболистам на лишний миллион увеличить зарплату – лучше они не заиграют.

– А если уменьшить?

– Уйдут.

– Андрей Аршавин не так давно поднял себе зарплату, а теперь все равно посматривает на заграницу.

– Любой актер мечтает сыграть в Голливуде. Если российскому актеру предложить главную роль в спектакле где-нибудь у нас и в то же время не слишком значительную роль в фильме с Аль Пачино, я думаю, есть смысл попробовать второе. Аршавин хочет променять деньги на спорт. Его можно понять. Как и Кержакова. При этом обоих я считаю патриотами «Зенита».

– Если уж речь зашла о клубном патриотизме… Вы, я знаю, не сторонник легионеров.

– Категорический не сторонник. Это как наемники на фронте. Профессиональные убийцы, для которых слово «Родина» – пустой звук. Из-за этого, мне кажется, «Зенит» сейчас несколько разрознен. Нет такого, что один за всех и все за одного. Каждый выбирает свою дорогу.

Я вообще считаю, что «Зениту» сейчас нужно сделать ставку на доморощенных игроков. Не дожидаться, когда прижмет лимит на легионеров, а уже сейчас строить новую команду. Тем более, какой смысл сейчас становиться чемпионами?

– То есть?!

– Все равно уже не будет такого ликования. Это как второй раз жениться. Первый раз интересно, второй – уже нет. На мой дилетантский взгляд, лучше сделать шаг назад и два вперед, а не держаться всеми силами за первое место. В конце концов не последний год чемпионат России проводится.

– Капитан «Зенита» Тимощук – легионер. Вы против его приглашения?

– Тимощук говорит по-русски. Наш человек. И для «Зенита» это просто фантастическое приобретение! Скоростной, в отборе хорош, поле видит прекрасно. Да и человек без пафоса. Первый, по-моему, в «Зените» нанял тренера за собственные деньги, чтобы заниматься индивидуально. Профессионал!

– Двадцать миллионов долларов за него – не перебор?

– Наверное, в сегодняшнем футболе это нормальные деньги. Хотя ветераны, которые рейхстаг брали забесплатно, наверняка этого не понимают. Для меня это, кстати, тоже запредельные цифры.

«БРАЛ ИНТЕРВЬЮ У МАЛАФЕЕВА»

– Голос – это ваш хлеб. Часто срывали голос на футболе?

– Раньше бывало. Причем для этого хватало и одного крика – настолько он был эмоционален.

Боярский изображает крик, на который из кухни прибегает его жена Лариса Луппиан, известная театральная актриса. Убедившись, что все в порядке, она качает головой и оставляет мужа в обществе корреспондента «Советского спорта».

Боярский продолжает:

– Сейчас, уже наученный горьким опытом, я только посвистываю. Да еще судью, случается, поминаю нехорошим словом. Вместе со всем стадионом. Так это здорово получается: как будто три дня все репетировали и по взмаху Мравинского вдруг одновременно начали скандировать!

– Вы себя можете назвать фанатом?

– Нет. Я – болельщик. Футбол для меня – это как полет на воздушном шаре. Возможность посмотреть на мир с другой стороны. Выигрывает команда, проигрывает – на два часа забываешь обо всем на свете и выплескиваешь из себя весь негатив.

Мне кажется, человечество вообще потихоньку сходит с ума от футбола. Если бы к нам прилетели инопланетяне, то, изучив «хомо сапиенс», они бы сделали именно такой вывод. А я на самом деле люблю вдумчивых, спокойных болельщиков. Которые и сами футбол смотрят, и другим не мешают. Во время дождя принципиально не беру на стадион зонт – чтобы не закрывать поле соседям. Не развалюсь я в конце концов, если промокну! И такие проявления фанатизма, как «волна», не признаю. Не говоря уж о драках.

– Вам с вашим авторитетом не приходилось разнимать фанатов?

– Один раз. После какого-то матча задержался, иду к машине, вижу: четверо или пятеро спартаковцев бьют одного «зенитчика». Ногами, бутылками, чем попало! Ну, думаю, убили. Бегу к ним: «Что вы делаете?! Я вас счас!». Фьють – их как ветром сдуло. А лежавший на земле фанат голову поднимает: «О, Боярский! Дай автограф!».

Смешно, конечно. Но мало ли чем могло дело кончиться? Как я понимаю, у таких, как он, драки – обязательный пункт в меню при посещении футбола. Если его не побили или он кого-нибудь не побил – удовольствия нет.

– На футболе часто приходится давать автографы?

– Стараюсь этого вообще не делать. После матча – пожалуйста. А на трибуну я прихожу смотреть на игру.

– Вы по билету на стадион ходите?

– У меня есть абонемент. Но я его никогда не показываю. И часто даже с собой не беру. И так пропускают.

– С кем из футболистов наиболее близко общаетесь?

– Знаком со всеми, но в друзья никому не набиваюсь. Пожалуй, симпатичнее других мне Тимощук, Аршавин, Радимов, Зырянов, Малафеев. У последнего я даже интервью брал для одной из газет.

– Вы?!

– Это было пару лет назад. Попросили, я согласился. Сидели в кафе, пили чай. А Слава во время беседы задал мне вопрос: «А не является ли твое увлечение футболом своеобразным пиаром?». Я подумал, что эта мысль имеет право на существование. Замечали ведь: как только кто-то собирается баллотироваться в губернаторы – так сразу на стадион и народу ручкой машет? С тех пор еще больше стремлюсь не навязывать футболистам свое общество. И даже на передачи, связанные с «Зенитом», ходить стал реже.

«АДВОКАТ НАПОМИНАЕТ АНГЛИЙСКОГО БУЛЬДОГА»

– Вам никогда не хотелось вызвать футболистов на дуэль?

– В 2003 году, когда мы проиграли «Динамо» 1:7, я был так расстроен, что заявил: ноги моей больше на стадионе не будет. Не бывает такого, чтобы скрипач вышел на сцену и не попал ни по одной струне! Как можно было ТАК играть?! Впрочем, понятно, что через несколько дней меня снова потянуло на футбол. А дуэль – это все-таки слишком.

– Если б вы проводили среди зенитовцев кастинг для фильма «Три мушкетера», кого выбрали бы на роли главных героев?

– На роль Портоса, наверное, Хагена. Арамисом я бы сделал Тимощука. Атосом – Чонтофальски. А д’Артаньяном будет Аршавин.

– Почему своим «преемником» считаете Аршавина?

– Похож характером на д’Артаньяна. Хитрый, мастеровитый, удачливый, заводной.

– Случай в Андорре, где Аршавин обидел местного клерка – издержки характера д’Артаньяна?

– Возможно. Никто же не знает, что там было на самом деле. Нам вот только недавно рассказали, за что Зидан боднул Матерацци. Так вот я бы на месте француза просто бы дал по физиономии. И мое отношение к Андрею после удаления в Андорре не изменилось.

– Дик Адвокат капитана мушкетеров де Тревиля не напоминает?

– Нет. Скорее короля – Людовика Справедливого. Я бы не назвал его душевным человеком.

– Вы, помнится, даже ратовали за скорейший уход Адвоката в конце прошлого сезона. Не изменили мнения?

– Наверное, я не должен так говорить сейчас, после того как он сделал «Зенит» чемпионом. Но я его не понимаю. Как не понимал и Петржелу, который, словно Горбачев, говорил много, но загадками. Хотя, как бывший алкоголик, Петржела был русскому человеку ближе, чем голландец. А Адвокат напоминает мне английского бульдога. Строгий и четко знающий свою задачу. У него, по-моему, в контракте были прописаны золотые медали чемпионата – он их выиграл. Премий за победу в Кубке УЕФА не оговаривалось – он и не собирается его завоевывать.

«БЫШОВЕЦ ПРЕДЛАГАЛ ВЫПИТЬ»

– Российские тренеры вам понятнее?

– Да.

– С Анатолием Бышовцем, который руководил «Зенитом» в прошлом веке, легко язык находили?

– Легко. Образованный человек, интеллигентный. Бывало, пригласит на базе в свой кабинет, говорит: «Давай выпьем, что ли?». Я отказывался: «Пока «Зенит» не сделаете чемпионом – не буду». – «Ну ладно, договорились». С чувством юмора у Бышовца тоже все в порядке.

– Поездки на базу «Зенита» давно не практикуете?

– Давно. Даже не помню, с каких пор. Последний подобный опыт у меня, по-моему, с хоккеистами связан, когда в Питере чемпионат мира проходил. Помните, мы там какое-то надцатое место заняли (в 2000 году россияне финишировали одиннадцатыми. – Прим. ред.)? Мы тогда приехали поддержать хоккеистов – я, Олейников, Стоянов, другие артисты. Почему-то в бар. Тогда сложилось ощущение, что ребятам было не до нас. Впрочем, и о хоккее они, похоже, тоже не думали.

– Кто из футболистов живее других реагирует на ваши выступления?

– Тут Аршавин вне конкуренции. Он как ребенок – смеется так, что слезы на глазах. Аж со стула падает!

– Вы с Сергеем Мигицко хотели капустник устроить для зенитовцев в честь чемпионства. Почему не получилось?

– Из нас уже весь воздух вышел. Мы с Мигицко по телефону часто общались: он куплет сочинит, я – куплет. Но мероприятие один раз переносилось, другой… Сейчас уже новый сезон пора начинать.

– На матч с «Вильярреалом» собираетесь?

– Спрашиваете! Специально прилечу из Москвы на игру. А вечером – на поезд и снова в столицу. «Зенит» – это как первая любовь. Все время к ней тянет…